РЕЧНАЯ
ЭКСПЕДИЦИЯ
"ВЛАДИМИР - САНКТ-ПЕТЕРБУРГ.
ДВА БЕРЕГА ОДНОЙ РЕКИ"
Вводная часть: идеи, задачи, маршрут>>
Часть 1. Как мы чуть не обескровили праздник города, финансовый кризис, спаситель из Совета Федерации, Гороховец и Питер - не все ли равно?, о вреде макарон, секретный музей, первая шлюзовка.
Часть 4. “Рыбинка” - великая и ужасная, айсберги, кричим “ау” по телефону, утопленник, первые потери>>Часть 5. Часть 5. "Здравствуйте" через кассу, ежики в тумане, черемуховая
благодать, о пользе правильного масла, вреде экономии на инструментах и превращении спонсорства в дружбу
Похоже, что позднее финансирование - проблема
всех подобных начинаний. Мы исключением не стали.
Организованная в конце января информационная
кампания, статьи в газетах, ролики по
телевидению, на что мы так рассчитывали,
конкретных результатов не принесла. Ни один из
потенциальных спонсоров по собственной
инициативе помощи экспедиции не предложил.
Пришлось перейти к тактике "точечных
ударов". Но сначала мы решили заручиться
поддержкой редакций областных СМИ и получить от
них письменные гарантии упоминания имен и
названий всех наших будущих благодетелей. Уж в
чем, в чем, а в том, что коллеги непременно нас
поддержат, сомнений не было. Как бы ни так! Шок -
только так можно описать мои ощущения после
разговора с некоторыми, с позволения сказать,
журналистами.
Марина Сычева - репортер владимирского приложения к "Аргументам и фактам", рассказывая о наших замыслах, сравнила "Два берега одной реки" с экспедицией "Кон-Тики" Тура Хейердала. Проведение аналогии между нашими скромными потугами и плаванием знаменитого исследователя показалось неуместным, но вечером того же дня, взяв в руки любимую с детства книгу, а нашел такое сравнение как минимум весьма любопытным - до чего похоже, буквально в деталях, описанное Хейердалом, и то, с чем в период подготовки экспедиции, пришлось столкнуться нам самим! Взять, к примеру, сцену общения Тура и Германа со "спонсором" из числа армейских чинов.
" - Well, что угодно этим господам? -
резко спросил он подполковника Льюиса, глядя мне
прямо в глаза.
- Да так, разные мелочи, - поспешил заверить Льюис
и изложил вкратце цель нашего посещения.
- Что же мы получим взамен? - бесстрастно
осведомился шеф, выслушав все до конца.
- Well, - мягко ответил Льюис, - мы надеемся, что
экспедиция представит нам подробный отчет, как
проявили себя снаряжение и провиант в трудных
условиях.
- Я так и не вижу, что они могут дать нам взамен!"
Один в один описана сцена моего общения с одним
из руководителей местного ТВ-6, только
формулировки у того были чуть более конкретны:
"Что мы с этого будем иметь?" Я, минут 15 перед
этим вещавший про красивую идею, высокие цели и
благородные задачи экспедиции, не нахожу что
ответить, а потому вкратце повторяю сказанное,
добавляю к этому что-то и без того очевидное про
интерес аудитории, уникальные кадры, которые
смогут снять в походе журналисты телекомпании
(все-таки первый раз за два десятка лет катер из
Владимира идет в Питер, это же интересно само по
себе!). В ответ: "Да, я это понимаю, но что мы с
этого будем иметь?" Телевизионный начальник не
посчитал нужным даже изменить построение фразы:
после третьей, четвертой, пятой моих попыток
пробудить в нем элементарный журналистский
интерес в ответ звучало: "Что мы с этого будем
иметь?" Я сам проработал в журналистике 8 лет,
знаю как нелегко и небогато живут региональные
СМИ, но со столь "практичным" подходом "к
материалу" столкнулся впервые.
К счастью, бизнесмены с оловянными глазами сидят еще не во всех редакторских креслах. Спустя пару недель нам удается получить гарантийные письма от двух телеканалов, двух радиостанций и трех газет. Не все из них сдержат своих обещаний, но это потом, а пока у нас на руках уникальное рекламное предложение: в обмен на весьма скромную поддержку мы можем гарантировать спонсорам солидный объем имиджевой рекламы сразу в шести областных СМИ. Окрыленные этим маленьким успехом, начинаем обзванивать фирмы и организации. Ура! Никто не отказывает. Просят написать письма, что мы и делаем. Тогда мы еще не знали, что этой рутинной и в большинстве случаев бесполезной работой нам придется заниматься до самого старта.
" - Бьюсь об заклад, что наша
переписка потянет десять килограммов, - сказал
однажды Кнют, тоскливо глядя на пишущую машинку.
- Двенадцать, - сухо ответил Торстейн. - Я уже
взвесил ее".
Это у Хейердала, а наше бумаготворчество и перепиской-то стыдно было назвать. Папка исходящих писем (чтобы не запутаться пришлось перенять эту бюрократическую привычку) день ото дня пухла, но ни один из адресатов не удостоил нас письменным ответом. В устном общении тоже сплошной туман - никто не отказывает (уж лучше бы четкое "нет"!), но и помогать не помогает.
"И вот мы стоим на улице, в карманах
пусто...
- Декабрь, январь, февраль, - подсчитал Герман.
- От силы еще март, - продолжал я, - потом надо
отчаливать!
Все представлялось нам туманным, одно было ясно:
у нас серьезная экспедиция, мы не собираемся
уподобляться трюкачам, которые спускаются в
бочке по Ниагаре или семнадцать суток сидят на
верхушке флагштока.
- Никакой рекламной помощи от фабрикантов
жевательной резины или кока-колы, - сказал Герман.
Я был с ним полностью согласен".
- Остался март и апрель; если не хотим
оконфузиться, то пора уже приступать к
подготовке технической части, но денег нет,
спонсоры все как один второй месяц просят
позвонить через недельку, - подвел я
промежуточные итоги на очередной сходке
заговорщиков.
- Никакой помощи от партий и кандидатов в
депутаты, - заявил Петр.
- Да, но может быть под жесткие условия? - без
энтузиазма в голосе спросил я.
Брать деньги у политиков и впрямь не хотелось -
эти любую идею замарают! Впрочем, сказать, что
кто-то из них нам навязывался, тоже было нельзя.
Между тем, положение складывалось угрожающее.
Даже добудь мы вскорости деньги, могло случиться
так, что приобрести необходимые комплектующие
уже не удастся. К примеру, на доставку нового
гребного винта требовалось не менее
полутора-двух месяцев. Решаем еще сильнее
навалиться на раздумывающих спонсоров и для
большей убедительности заручиться письмом от
администрации города. Сотрудники мэрии
пообещали оформить искомую бумагу "на днях",
но прошла неделя, другая, а всепобеждающего
документа все не было. В чем же дело? Петр наводит
справки и... смех и слезы, выясняет, что в
администрации опасаются, как бы экспедиция не
оказалась конкурентом планируемому на начало
мая дню города! Ах, если бы нам хотя бы сотую долю
того, что мэрия ежегодно собирает с
предпринимателей на фейерверки и воздушные
шарики!
Письмо за подписью мэра и председателя
городского Совета мы все-таки получили, но, увы,
убедительная сила его в общении со спонсорами
оказалась нулевой. Писались письма, отправлялись
факсы, набирались телефонные номера, но денег
по-прежнему не было.
"Все выглядело очень мрачно, шли
дни, а мы не видели выхода. И тут снова на сцену
выступил полковник Мюнте-Кос.
- Что, ребята, трудно приходится? - сказал он. - Вот
вам чек для начала. Рассчитаемся, когда вернетесь
из Полинезии".
В один из мрачных дней полного безденежья, подсчитывая дни, оставшиеся до окончания приема заявок на гребной винт, я получил электронное письмо от друга. В письме буквально следующее: "Тут у меня на работе образовалась неплохая премия. Жена не знает, так что пересылаю в твое полное распоряжение. Потом как-нибудь сочтемся".
Я тут же поехал и заказал гребной винт.
Покупка его - отдельная история. Как-нибудь
расскажу и ее.
Итак, к концу марта у нас имелся оплаченный счет
на гребной винт, двигатель, подготовленный к
долгому пути московской фирмой "Моторсервис" при поддержке
владимирского СП "СуРо" и заверенное
директорской подписью намерение завода "Автоприбор"
изготовить для нас новый гребной вал, поддон
картера двигателя с каналами для охлаждающей
воды, охлаждаемый глушитель и кое-какую
мелочевку. Денег на оплату всего остального
по-прежнему не было. Тут-то и родилась идея
обратиться к нашему земляку, экс-губернатору
Ленинградской области, а ныне члену Совета
Федерации Вадиму Густову. Не вдаваясь в детали,
скажу лишь, что именно это спасло экспедицию от
финансового краха. Дозвониться до сенатора
оказалось гораздо проще, чем до какого-нибудь
надутого владимирского лавочника. Через пару
дней мы уже сидели у него в кабинете, а в начале
апреля благодаря помощи Вадима Анатольевича
нами была получена значительная часть
необходимой суммы.
Как бы там ни было, времени на запланированную возню с железками уже не оставалось. Главные новшества, без которых в столь длительном и напряженном походе нельзя было обойтись - винт увеличенного шага и диаметра (355х355 мм), "мокрый" выхлоп и система охлаждения масла - заняли свои штатные места за две недели до старта. В результате полностью завершить подготовку технической части к сроку оказалось невозможно. Все, что было возможно - это ее прервать, что и было сделано. Пожалуй, единственной доведенной до ума системой на катере оказалась электрика - спасибо Павлу Бабынину, специально приехавшему из Москвы, чтобы полторы недели провести на борту с паяльником и пассатижами.
Разумеется, ни о каких испытательных пробегах речи уже не шло. Однако первые серьезные сомнения в успешном исходе экспедиции появились лишь после того, как наш "главный кормилец" Гостинично-торговый комплекс "Владимир" привез на берег заказанное нами продовольствие. Отсутствие у экспедиции юридического статуса не позволило "закрыть" продовольственный вопрос деньгами. В результате за день до отплытия перед катером выросла гора ящиков с "тушенкой", чаем, кофе, сахаром, мешков с макаронами и картошкой. Изначальный план разместить все съестное под пайолами с треском провалился - туда влезла ровно половина всех запасов. Оставшееся с горем пополам рассовали по всему катеру. Десяток копченых гусей (подарок Российской ассоциации гусеводов и Суздальского сельхозинститута) пришлось засунуть под рулевой сектор в румпельном отсеке (не забыть бы их вынуть перед выходом на большую воду!) Осадка выросла сантиметров на 5. И это без команды и личных вещей! В тот же день на борт попали еще 210 литров солярки и 40-килограммовый спасательный плот (на ярославский ПСН денег не хватило, вертолетной спасательной лодкой выручили знакомые авиаторы). Прикидываю, что будет, когда на борту окажется все то, что там должно присутствовать согласно утвержденному списку... Но, деваться некуда. Ночь посвящаю монтажу воздушного отопителя (алюминиевая гофра от кухонной вытяжки и центробежный вентилятор от ПАЗика, нагнетающий горячий воздух из моторного отсека в каюту) и на следующий день (8 мая) в 11-00 отходим к месту официального старта. С командой и тремя гостями на борту катер сидит непривычно глубоко и гонит приличную волну. Идем примерно на 1/4 газа. Тем не менее, к Покрову на Нерли доходим менее чем за час. С прежним двигателем (ПД 221) и винтом (350х250 мм) этот маршрут занимал не менее полутора часов.
Церемонию
отплытия опускаю. В очередной раз что-то
рассказывать и пытаться увлечь журналистов не
хотелось (кому интересно, тот и так уже все про
нас знал), посему - поскорей бы отчалить.
Произношу довольно сумбурную речь, выпиваем по
рюмке дивного напитка, привезенного нам за два
дня до старта в 5-литровых канистрах с лукавой
надписью "Растворитель бытовой" и в 14-40
отчаливаем.
Из дневника рулевого: "Тут же случилась первая потеря: отклеился и сам по себе уплыл принесенный в последний момент и наспех приляпанный логотип "Комсомольской Правды" - одного из наших информационных спонсоров. И сразу вторая потеря - Петр Петрович утопил свою кепку! Это преследовало нас все путешествие. В каждом новом водоеме мы что-нибудь обязательно топили".
Несмотря на явный перегруз, идем довольно ходко и
в 21-55 уже затемно встаем на ночь у небольшого
островка ввиду Коврова (оказалось, прямо возле
утиного гнезда; утке наш ночлег стоил двух
расклеванных воронами яиц). Немало потешил
звонок из дома (спасибо "ВладТелекому!").
Репортер областного телевидения, рассказывая в
эфире о нашем отправлении, сообщила, что пройти
нам осталось... 200 километров. Если сегодня мы
прошли без малого 100, значит завтра будем в
Питере!
После ужина - аттракцион "кто быстрее ляжет спать". Надуваем матрасы. Из экономии эти изделия у нас китайского производства. Надуть их ртом не так просто (утром выяснится, что "сдуть" из-за хитрых клапанов тоже нелегко). Нам с Андреем и Николаичем легче. Мы спим в рубке и "кровати" у нас односпальные, а вот Петру с телевизионщиками, облюбовавшим накрываемый тентом кокпит, куплен один огромный и толстый матрас. Из экономии, опять-таки, без насоса. Сменяя друг друга, бедолаги пыхтят над ним почти 40 минут.
Ночи еще явно не июльские. На следующий
день все вскакивают от холода рано утром. В 7-45 мы
уже проходим безобидную в высокую воду
Нерехтинскую каменную гряду и убеждаемся, что о
Клязьме, как о судоходной реке, в Коврове забыли -
через всю реку на высоте около 2,5 метров натянут
трос. Задеваем его кончиком флагштока. 
Сегодня первый по-настоящему теплый солнечный
денек после полутора недель промозглой погоды.
Свалив бытовую рутину на дежурного, команда с
энтузиазмом подставляет физиономии
ультрафиолету. Но не всем единение с природой
идет на пользу. Едва солнце прогревает едва
народившуюся листву, в воздух поднимаются тучи
пыльцы. При слабом ветре она висит легкими
облачками, заставляя светиться прибрежные кусты.
На очередном повороте
видим буквально нимб из пыльцы над отдельно
стоящей березой. Красиво, черт возьми! - Вот,
вот - черт ее побери, эту вашу красоту! -
доносится из рубки. Один из нас вынужден
горстями глотать таблетки от аллергии, но
патентованные пилюли не справляются с натиском
миллионов древесных живчиков и еще примерно
неделю он будет ходить с текущим носом и красными
как у рака глазами.
В тот день мы довольно ходко дошли до Тезы. Решаем навестить
первый шлюз (пятый от Шуи). Шесть лет назад здесь
царило полное уныние - река выведена из состава
судоходных путей, шлюзы поддерживают только
из-за плотин, которые держат воду для полива.
Сейчас же узнаем совершенно невероятную новость.
Смотритель шлюза утверждает, что в Шуе
бродит идея восстановить шлюзы для судоходства и
пустить по ним прогулочное судно. Якобы даже два
шлюза уже восстановлены… Единственная
настораживающая информация - опять-таки со слов
смотрителя - узнаем о намерении заменить
старинные (160 лет!) деревянные конструкции
тезянских шлюзов на железобетонные. Случись это,
Тезянская шлюзовая система потеряет надежду
обрести статус памятника инженерного искусства,
которого она, на мой взгляд, вполне заслуживает. В
Европе подобный статус имеют и гораздо более
молодые шлюзы и каналы, а у нас даже о
существовании тезянских сооружений мало кто
знает.
Ребята с "ТВ-Центра" увлеченно снимают шлюз,
смотрителя шлюза и странички отчета о работе
шлюза, в котором самая старая запись датирована
1927 годом. Не получится ли так, что эти кадры будут
последними съемками старинных конструкций?
Отобедав ухой, отходим вниз. На подходе к
Вязникам нас догоняет новенькая прогулочная
"каэска" - единственное судно, встреченное
экспедицией на Клязьме. Как удалось узнать, катер
приобретен местной администрацией под
благовидным предлогом перевозки людей в
половодье. Зачем для переправы через Клязьму в
черте города понадобился катер повышенной
комфортности, притом, что костромская судоверфь
производит чуть более простецкие, но более
пригодные для массовых перевозок суда - это
вопрос для вязниковских чиновников, мы же,
подивившись, движемся дальше и в 20-45 встаем на
ночь ввиду Гороховца.
Итого: дневной переход больше 130 км, не считая
захода в Тезу. Неплохо.
На следующий день быстро добегаем до города и 4
часа посвящаем разным хозяйственным
надобностям. Помимо прочего покупаем два кило
апельсинов, дабы придать благородства
"Растворителю бытовому" коего у нас 20 с
лишним литров - волей-неволей приходится
экспериментировать. Петр разжился, наконец,
вожделенным эмалированным ведром - будем,
говорит, 
варить в нем уху. Ведро это до сих
пор с нами, но для ухи хватит 5-ти литрового
котелка - сказки о рыбном изобилии Волги и
Волго-Балта не сбудутся. Правда, надо
оговориться, что народ в тех краях для ловли
предпочитает все больше крупноячеистую снасть, а
мы можем рассчитывать только на удочки, да и то,
на это дело обычно нет времени - идем до упора, до
глубоких сумерек.
Пройдя Клязьму, можно смело заключать, что когда
как, а в это время года хозяева на реке -
браконьеры. Сети ставят, никого не стесняясь.
Изредка встречались, правда, "крестьяне",
взявшиеся за сеть, чтобы наловить на ушицу, и
разбегающиеся по кустам, едва завидев катер.
Одного такого, присевшего с испуганными глазами
за кустом в обнимку с резиновой лодкой, ребята
обнаружили на крутом склоне холма на высоте 25
метров над рекой. Завидев катер и двоих
переговаривающихся по рации людей, мужик
припустил вверх по обрыву, не хуже того
альпиниста, и успокоился лишь узнав, что целью
нашей вылазки является посещение родника.
Родника с волшебной водой, как рукой снимающей
похмелье и сохраняющей хрустальную свежесть
даже после двух недель хранения в едва промытых
бутылках из-под пива. И первое, и второе ценное
качество гороховецкой водички довелось
проверить еще три года назад по пути в Муром.
Оставшиеся до устья 40 километров
одолеваем на одном дыхании и почти без
происшествий, если не считать таковым перегрев
двигателя, случившегося из-за обилия на судне
макарон и приступа домовитости у свободной от
вахты части экипажа. Для освобождения жизненного
пространства и пущей сохранности мучные изделия
решено было расфасовать в пакеты по 2-3 кило. Петр
с Олегом достали мешок с макаронами и принялись
за дело. На то, что мешок встал аккурат перед
патрубком вентилятора охлаждения дизеля и тут же
был им присосан, никто не обратил внимания. Судя
по количеству макарон, которые они успели
расфасовать, продолжалось это минут 10-15...
Отсутствующий датчик температуры двигателя
оказался в числе тех бесчисленных мелочей, на
которые вечно не хватает времени, но которые
однажды могут поставить крест на любой самой
грандиозной затее. Спасла, как это часто бывает,
случайность в виде масла, пролитого накануне на
блок цилиндров, и включенного, несмотря на теплую
погоду, отопителя. Масло от чрезмерного нагрева
завоняло, отопитель всосал вонь в рубку... Ничего,
обошлось, но я успел представить себе заголовки в
местных газетах: "Экспедиция потерпела
крушение на мешке макарон"!
В
16-05 обедаем копченым гусем на узком (6-8 м)
перешейке стрелки Оки и Клязьмы, выбрасывая
кости попеременно то в одну, то в другую реку.
Красиво! Соколов в честь прошедшего своего
50-летия выставил коньяк в витиеватой бутылке.
Вкус - специфический, но окрестные красоты
скрасили этот недостаток.
В 17-00 движемся дальше. Еще в Гороховце я наладил
подаренную Евгением Матрозовым УКВ радиостанцию
речного диапазона, и теперь время от времени в
динамике слышатся обрывки фраз из рубок идущих
где-то вдалеке сухогрузов и толкачей. Возле
городка Горбатова одна из этих тысячетонных
лоханок вынырнула из-за поворота на нашу сторону
фарватера. Идет навстречу под прикрытием берега -
видимо экономит солярку. 
Дважды вызываю по радио - молчит. Нам остается
или, следуя правилам, еще более прижаться к
затопленным правобережным кустам, рискуя
словить что-либо на гребной винт, либо
расходиться с сухогрузом правыми бортами.
Выбираем второе и лишь тогда встречный толкач
изволит дать отмашку. Снова вызываю его по радио -
мол, хочу проверить связь. Откликается, говорит,
что слышит нормально, связь работает. - Что же, -
спрашиваю, - раньше-то молчал?! И вновь тишина в
эфире...
Из дневника
рулевого: "Спустя час нам повстречался катер
раза в два больше нас. О чудо! Он
заблаговременно запросил по рации, каким бортом
будем расходиться, но, видимо, не рассчитывая, что
у нас может быть речная рация, дал еще и левую
отмашку, получив ответ и по рации и отмашкой.
Капитан катера, прочитав на бортах название
экспедиции, снова вышел на связь и пожелал
счастливого пути! Видимо чем выше рубка судна,
тем более высокомерно ее обитатели ведут себя по
отношению к "маломерщикам" и наоборот".
Движение судов по Оке эпизодическое. 
Кроме толкача и катера нам
за полдня встретился лишь один сухогруз, ну и,
конечно, браконьеры - этой братии хватает везде.
Чуть ниже Держинска, где мы встали на ночь в
небольшом затишке у высокого правого берега
напротив двух заброшенных огромных ажурных опор
ЛЭП , рыбные пираты поначалу шарахнулись в
сторону, но часом позже - душа-то неспокойна! -
набрались наглости и подошли на моторке к борту.
- Вы не инспекция?
- Нет, мы экспедиция!
- Черт, а что же вы флагов-то понавешали? Всех
браконьеров в округе распугали! Этак вас же
пристрелят!
- Это кто же нас пристрелит?
Оставив столь животрепещущий вопрос без
ответа, двое в лодке взвывают мотором и исчезают
в ночной мгле под левым берегом. Мы садимся
ужинать и с интересом наблюдаем, как эта братия
на моторке (!) преграждает ход сухогрузу,
намеревавшемуся срезать путь по тому самому
месту, где у наших незваных гостей стоят сети. На
следующий день в Нижнем узнаем, что местное
телевидение регулярно крутит сюжеты об успешной
работе нижегородской рыбинспекции. Впрочем, нам
в наших краях по этой части тоже хвастать нечем.
Из дневника рулевого: "Утром как обычно,
завтрак, 
умывание
и приборка. Вскоре выяснилось, что мы сильно
ошиблись в своих расчетах относительно
расстояния до Нижнего Новгорода. У встречного
толкача поинтересовались, сколько же до города.
Толкач долго не отвечал, видимо никак не мог
понять, кто его вызывает. Потом все же разглядел
нас в кустах у берега. До Нижнего километров 40!
Оказалось, мы по ошибке приняли грузовой
перевалочный причал Держинска за
Нижегородский".
В Нижний прибыли около 11 часов и сразу зашли в
затон одного из местных водно-моторных клубов.
Планировка а-ля Шанхай и кучи мусора - такими нам
представали большинство лодочных станций на
пути. Тем более обидно, что у нас во Владимире
медленно разрушается водно-моторная база, о
которой большинство крупных речных городов
может только мечтать!
Из-за удаленности стоянки от центра города
решаем подкинуть телегруппу до площади Ленина -
отсюда недалеко и до стрелки, и до желаемого
нашим оператором нижегородского Кремля.
Ошвартовались "на часик" к дебаркадеру №266,
да там же с любезного разрешения хозяев и
остались - магазины, остановка и банк рядом, чисто
и явно имеет место быть ночной сторож. Игорь -
хозяин фирмы, владеющей дебаркадером, ходит на
boatclub.ru и знает о нашей акции.
Показал свое
новое приобретение - малый сетеподъемник,
который хочет переделать в прогулочный катер.
Мда-а, вот бы на чем нам идти в "горьковское
море" да в "Рыбинку"! На Оке наш "Не
валяй" пару раз прилично раскачало на... волне
от встречных катеров-"ярославцев" - что-то
будет с ним на большой воде?! В надежде улучшить
остойчивость, решаю перед выходом в Горьковское
водохранилище максимально низко разместить все
хоть сколько-нибудь тяжелые грузы.
После похода в служебный гостиничный душ
(спасибо нашим нижегородским друзьям!) экипаж во
главе с капитаном расслабился. Тому
способствовало и нашествие гостей. Наутро
гороховецкая водичка пользовалась особым
успехом.
Ночь под боком у дебаркадера прошла спокойно - охрана тут действительно не дремлет. В правильности передислокации мы лишний раз убедились, отправив рулевого Андрея Измашкина и оператора Олега Кондратьева на покинутую днем стоянку за аккумуляторами от видеокамеры (поставили их там на подзарядку, думая, что останемся на ночь, а прерывать процесс уже было нельзя). Проплутав два часа по неосвещенным окрестностям стоянки, ребята были очень рады, что наконец-то вернулись.
Из дневника рулевого: "Приехав на станцию, мы долго ходили по ней в полной темноте в поисках сторожа. Им оказался старичок с клюкой. Впрочем, и с клюкой он передвигался с трудом. Куда ему с ворами тягаться, а вокруг станции шарахается такой народец! Одни физиономии чего стоят. В общем, правильно сделали, что не остались тут ночевать".
В Нижнем мы рассчитывали посетить музей речного флота при Академии водного транспорта. Увы, спустя 4 часа на следующий день съемочная группа приехала ни с чем - руководство музея, явно не избалованного вниманием публики, съемку запретило, совершенно ничем не объяснив этого странного своего решения. Ребята вернулись с пустыми кассетами, но зато с друзьями из нижегородского "РТР". Рассказываем гостям про цели и задачи экспедиции, но корреспондентку больше всего интересуют бытовые детали. Особенно она западает на ружье. Девушка уверена, что путешествие по российским рекам чрезвычайно опасно, а значит, на борту непременно должно присутствовать оружие. Что же, оружие действительно есть... Приходится демонстрировать двустволку и приготовленные для нее патроны с резиновыми и сигнальными (по большей части) снарядами. Остается догадываться, что из всего этого окажется в сюжете... Жаль, не удастся посмотреть.
Закупив необходимое (в том числе вожделенный насос для большого матраса и дюжину ложек; предыдущая дюжина была утоплена в рекордно короткий срок), в 15-40 отшвартовываемся на Городец. В Нижнем я надеялся получить подвесной мотор, который планировал использовать в качестве резервного и под который на кринолине был сделан специальный кронштейн. Увы, сегодня перед отходом выяснилось, что двухнедельные переговоры с Богородским заводом, организовавшим производство 6-сильных подвесных шлюпочных моторов, результатом не увенчались. Завод вроде бы не против предоставить один двигатель для испытаний и последующего описания на boatclub.ru, но "были у нас на складе два мотора, да их на днях купили"... Поштучно они их что ли производят?! Остается надежда на владимирский филиал "МТС", с рекламной начальницей которого я общаюсь уже второй месяц и которая накануне старта в очередной раз твердым голосом заверила нас в поддержке. Надеюсь, что "эМ-Тэ-эС" выполнит свои обещания хотя бы на подходе к Ярославлю или на худой конец к Рыбинску. Очень не хочется выходить в "Рыбинку" без резервного мотора.
Движение судов в районе нижегородской
"стрелки" вопреки ожиданиям вялое. По Волге
тоже идем практически в одиночестве - обогнали
один "РТ" с баржей и нас обогнал один
"пассажир". 
Где-то
перед Балахной ловим что-то на винт. Обороты на
минуту падают, но потом вновь возрастают. Видимо
"что-то" слетело само собой, такое бывало.
Слава Богу! Как раз налетает ливень с грозой и
лезть в такую погоду в воду очень не хочется.
Волга на участке от Нижнего до Городца невелика,
пожалуй, будет даже поуже Оки в районе нашего
Мурома. Скучные невысокие и повсеместно
доступные автомобилям берега. Из растительности
- трава и кустарник, редкие деревья
. Встать на ночь так, чтобы
не беспокоили волны от проходящих судов и крики
остервенело отдыхающих моторизированных
"туристов", по моим наблюдениям, можно лишь в
двух-трех небольших и мелководных заливчиках, но
и тут полного покоя не будет из-за меняющегося в
зависимости от интенсивности работы городецкой
ГЭС уровня воды. На обратном пути мы заночевали в
одном из таких заливов ниже Балахны и, несмотря
на то, что вечером нос катера дважды отводили от
берега, утром полтора его метра лежали на песке.
60 километров до Городца одолеваем только к вечеру (очень сильное течение!), однако успеваем пройти первый шлюз. Не задав ни одного каверзного вопроса, диспетчер дружелюбно откликается на первый же запрос по радио: "Подходите, готовлю шлюз". Шлюзовались мы одни. Думали, что открылась-таки обещанная Речфлотом "зеленая улица" и о нашей экспедиции знают, но выяснилось, что нам просто повезло - с Горьковского моря шел на шлюзовку толкач с баржей. А вот пройти в тот же вечер и верхний городецкий шлюз не удалось, отказали, сославшись на темноту (маломерный флот, к коему мы относимся, в темноте не шлюзуют). Вечер скрасил очередной гусь из суздальских запасов. Ну и гороховецкие апельсинчики уже успели малость настояться. Так что сразу два повода: снятие пробы и первая шлюзовка. Дай Бог, чтобы остальные шлюзы дались нам так же легко!
Константин Колесов
Июнь 2003
Смотри далее
Часть 2. Горьковское "море", первые волнения,
таинственная неисправность, обломки
кораблекрушения, оскалы капитализма, пароход на
мели >>
Вниманию представителей СМИ!
Путевые заметки могут быть использованы для публикации как в полном объеме, так и в сокращении. Обязательными условиями публикации являются: согласование конечного материала с авторами и ссылка на www.boatclub.ru. Фотоснимки и негативы пригодного для публикации качества предоставляются по запросу