Навигация
Реклама
Перегон. Путешествие или авантюра? Путешествие. Часть 3
18 МАЯ, СЕДЬМОЙ ДЕНЬ ПУТИ.

Встал поздно – торопиться некуда. Позвонил инспектору. Тот сказал, что возможно придёт. Начал устанавливать отношения с командой буксира. Итогом этой дипломатической миссии стала утрата упаковки «Крушовицы» и благосклонность сменного капитана. А вот итогом благосклонности капитана стала возможность купить у них 900 литров топлива и 150 литров масла. Как бонус мне достались бесплатно два батона свежего белого хлеба. Просто когда наступил вечер, то, как обычно, команда послала гонца в магазин. Я попросил его захватить хлеба, а капитан (снаряжавший на вырученные за топливо деньги) гонца в магазин, отказался брать деньги за хлеб. Так и сказал - это наш подарок. Вечерком мне всё же пришлось с упаковкой пива и бутылкой водки пойти к соседям – пригласили на ужин. Во время заправки произошла неприятная история – из открытого люка машинного отделения донеслось подозрительное журчание. Заглянув туда, я увидел, что топливо сходить через шланг, надетый на сливной кран правой топливной цистерны. Шланг висит так, что его верхний конец находится где-то на три четверти от уровня бака, и из него течёт топливо под двигатель. Пытаюсь закрыть сливной кран – безуспешно. Он не закрывается. Просто поднимаю конец шланга под самый верх капа моторного отсека – течь прекращается. Мысленно подсчитываю ущерб. Сегодня литров сто, и при заправке в Котласе треть бака, литров 200-250. После этого уже становится просто необходимым идти отдавать подсланевые воды. Капитан буксира предлагает меня под бортом довести до сборщика подсланевых вод, который стоит где-то в полукилометре. Откачивались мы долго – минут двадцать, но зато откачали эту «мазуту», которая уже стояла почти под сланями. Судоходчик, конечно в выходной не пришел, поэтому хозяйственные работы плавно перешли в застольё с командой буксира.

19 МАЯ, ВОСЬМОЙ ДЕНЬ ПУТИ.

С утра явился судоходчик на белом патрульном ярославце. Это был кругленький как колобок и живенький человек с вечно бегающими глазками. Прямо как Александр Яковлевич - заведующий вторым домом Старсобеса из «Двенадцати стульев». Сначала он принял капитана буксира пришедшего в Вологду на ремонт. Капитан этого буксира перешел к нему на ярославец с двумя полиэтиленовыми магазинными пакетами полными документов. Потом этот колобок заявился ко мне и сразу же сказал, что регистрация в ГИМСе костромичей незаконна, и он не пустит меня в Северодвинскую систему. Пропустить он может только по прямому указанию его начальства в Архангельске. И, вообще, у них тут всё по закону, не то, что в вашей Москве. После этого он, не выпуская моих документов на катер, рысью кинулся к себе на ярославец. Я, даже не ожидал от столь объемного человека столь быстрого бегства. Ярославец моментально отчалил и удалился в сторону причала судоходной инспекции. Я понял, что конкретно лоханулся – нельзя было его выпускать из рубки с документами. Увы, попытки найти понимание ситуации у местного ГИМСа оказались безуспешными. Вскоре вернулся буксир района водных путей, который утром куда-то уходил. Я поднялся к его капитану и объяснил ситуацию. Вскоре капитан пришел ко мне и сказал – цена вопроса 25 тысяч. Я, почесав затылок, согласился. Стоять тут неизвестно сколько, я не мог. Дома уже начинали уставать от моего путешествия, это чувствовалось по разговорам по телефону. В общем, я кивнул головой и принялся ждать. А жизнь текла своим чередом. Сначала ко мне на борт поднялся какой-то мужик предлагавший купить у него ярославец за полтора миллиона. Потом появился другой мужичёк, и попросил взять его мотоневодник под борт до Топорни. Я культурно всех послал и принялся ждать дальше. Где-то к обеду появился ярославец судоходчиков. Он встал к буксиру путейцев, и капитан буксира перешел на ярославец. Потом он вернулся на буксир и перебрался ко мне. Сказав, что если я готов, то надо отдать ему деньги, а он передаст их Юре – судоходчику. Сам Юра от посторонних денег брать не будет. Отдаю капитану деньги, и он уходит к Юре. Вскоре ярославец судоходчиков подходит к моему борту. Инспектор переходит ко мне на борт и отдает мне документы на катер. Кроме этого объясняет, что лучше всего выйти после обеда, и к вечеру встать на ночевку за шлюзом Знаменитый. Сегодня он последний день пропускает через плотину, а ночью плотину поднимут, и придётся шлюзоваться. А завтра с утра можно будет пройти озеро Кубенское и Северодвинскую систему. Спорить мне не о чем. Как раз время уже после обеда, и я с ним во всём соглашаюсь. Судоходчик уходит, и я пускаю двигатель. Пока он греется, прощаюсь с командой буксира и благодарю за стоянку диспетчеров района. Часа в три дня выхожу из Вологды и иду в сторону озера Кубенское. Вскоре показывается Устье Вологодское с её высокой антенной и зелёным домиком, где раньше сидел диспетчер. Поворачиваю налево в Сухону и спустя некоторое время подхожу к мосту, с которого я впервые увидел Сухону. Вскоре вдали появляются трубы ЦБК – это город Сокол. Честно говоря, мне с реки городок не глянулся. Какой-то он серый и невзрачный, как задний двор завода. В остальном река всё та же, что и до впадения в неё Вологды – тихое, по сравнению с нижней частью реки, течение, петляющее русло. Ещё через некоторое время в сумерках вдали появились огни семафора шлюза Знаменитый. Подойдя поближе, запрашиваю разрешение на проход через плотину. Разрешение получаю и иду вверх по реке. Пройдя где-то с полкилометра выше по течению встаю на ночевку у левого берега к старой и заброшенной деревянной причальной стенки на 126 километре.





Суровая проза жизни - собака занята своими собачьими делами.



Поселок возле шлюза "Знаменитый".

Напротив, на правом берегу, деревня Судоверфь.



Уже поздно ночью в полной темноте мимо меня прошел буксир толкавший кран. Кран встал в районе плотины гидроузла Знаменитый. Видимо он и должен был поднимать плотину.

20 МАЯ, ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ ПУТИ.

Встал пораньше. Погрелся и вышел в сторону Топорни. Сначала всё было как раньше – неширокая река с не очень быстрым течением с сильно извилистым руслом. Но, вот вышел на озеро. Ощущения не очень привычные – где-то вдали берега которые в дымке почти не видны, а сзади и спереди берегов нет – озеро шириной километров 12 и длинной 50 километров.



Погода сложная – то солнце, то моросящий дождь. В небе рваные кучевые облака, периодически сливающиеся в одну сплошную синюю тучу.



По правому борту возникает какое-то тёмное пятно.



Приближаясь, они приобретает очертания колокольни.



Это я приближаюсь к острову Спас-Каменный с одноимённым монастырём. Прохожу где-то в полукилометре от него и иду дальше.



Вообще, если не торопиться, то озеро требует к себе более внимательного отношения. Тут вполне можно задержаться на два-три дня. По берегам есть ряд монастырей, и на сам Спас-Каменный заглянуть можно. Да и просто красивое место. Но, надо спешить домой, и смотреть по сторонам особенно некогда.



Водомерный пост Антоний и рядом монастырь.

Впереди опять что-то в дожде темнеет. Оказывается, это я догоняю буксир с баржей груженой лесом, который меня обогнал в Кожухово несколько дней назад, и с которым мы в один день вышли из Полдарсы. Вскоре я обгоняю и его. Вдали появляется полоска северного берега Кубены. Открываю атлас на странице со входом в Порозовицу. Вход в неё довольно замысловат. Судовой ход петляет как слаломист на трассе слалома. Подхожу ко входу в Порозовицу поближе. То, что я видел на карте, полная фигня с по сравнению с тем, что видно на месте.



Ощущение такое, как будто в озеро бросили пригоршню буёв, и они встали в совершенно произвольном порядке. Постепенно начинаю распутывать эту головоломку, что дается с непривычки нелегко. К тому же, стекла рубки залиты моросящим дождём. Но, вот, пройдя мимо какой-то полузатопленной баржи я вхожу в реку и направляюсь к 6-му шлюзу.



На подходе вызываю шлюз. Мне отвечают, что меня не ждут, так как проход мне запрещён. Настроение портится в очередной раз. Встаю на подходе к шлюзу о начинаю доставать диспетчера. Мне отвечают – ждите, разберёмся. Меня нагоняет буксир РТ-309, который с переменным успехом идет со мной от Полдарсы. Шлюз оживает и приглашает буксир и меня следом за ним в камеру. Ну, слава богу. Я вздохнул облегчённо.





Погода портится окончательно. Моросящий дождь переходит в ливень и обратно в моросящий. Низко нависают тёмные тучи.
Выходим из камеры шестого шлюза.



РТшка медленно ползёт вперёд. Вынужден периодически ставить машину на стоп. Буксир идёт не быстрее 7-8 км/час. Мой же катер даже на холостых постепенно разгоняется в почти стоячей воде Позоровицы до 10 км/ч. При первой возможности прошу разрешения обойти буксир. Капитан недовольно разрешает. Не привыкли они в таких узостях к гонщикам, а мне так медленно идти просто невозможно. Довольно быстро подхожу к пятому шлюзу. Встаю носом в берег недалеко от шлюза и жду буксир.



Вскоре подходит он. Нам открывают камеру и мы заходим в прежнем порядке – сначала буксир с баржей, потом я. Шлюзы здесь своеобразные – деревянные стенки камеры, кстати, недавно отремонтированные и металлические новые ворота. После захода в шлюз, женщины-шлюзовщицы принимают швартовый конец и набрасывают его на стоящий в нескольких метрах от стенки камеры деревянный «пенёк». Во время наполнения или опорожнения камеры необходимо постоянно регулировать длину швартового конца. Практически в каждом шлюзе шлюзовщицы удивлялись, видя как я швартуюсь в одиночку, и спрашивали где остальная команда. Пока стоим в шлюзе, я договариваюсь с капитаном буксира о том, что обгоню его сразу за шлюзом. Кстати, по ходу разговора замечаю что по палубе буксира бегает рыжая такса. Ворота открываются, мы выходим из шлюза, и я, обогнав буксир, ухожу вперёд к четвёртому шлюзу. Прохожу Благовещенье с понтонным мостом. Выхожу в Благовещенское озеро – Всё, Порозовица кончилась. Пройдя озеро вхожу в реку Иткла. Через пару километров встаю перед четвёртым шлюзом.
Опять жду РТшку. Сразу за шлюзом будет озеро Восняковское. Из него Иткла уйдёт вправо, а нам направо в Кишемский канал. Собственно, предстоит пройти ещё Кишемский и Вазернинские каналы, да Сиверское и Зауломское озера, и называется всё это «Канал Герцога Вюртембергского». Вернее, раньше называлось. Канал был запущен в эксплуатацию в мае 1828 года. Правда, тогда он имел шесть шлюзов на Волжском склоне, поднимающем суда 11,4 м и семь шлюзов на Двинском склоне, опускающих суда на 13,5 м. После реконструкции, к 1889 г, упразднили ряд ставших ненужными шлюзов. На канале герцога Вюртембергского осталось 10 шлюзов. В годы Великой Отечественной войны потребовалось провести еще одну реконструкцию водной дороги от Шексны до Сухоны. После неоднократных перестроек в системе осталось 7 шлюзов - три на Топорнинском канале, один на Кишемском, два на реке Порозовице и один на Верхней Сухоне. После войны и завершения реконструкции Волго-Балта был разобран первый шлюз на Топорнинском канале. Сейчас в системе шесть шлюзов. Дальнейшее движение по каналам было не очень интересно.



Местами сохранились старые деревянные стенки каналов.



Периодически приходилось просить развести понтонные мосты.



Так мы дошли к часам девяти к третьему Топорнинскому шлюзу.



Уже начинало смеркаться. В шлюзе я отдал вахте карты Сухоны и Северодвинской системы, как и обещал в Вологодском РВПиС. Вот, наконец, мы проходим сдвоенный Топорнинский шлюз, и я выхожу на Волго-Балт. Сразу же поражает обилие идущих по Шексне судов, больших судов.



Тут я понимаю, что одно дело встать на ночь на Сухоне, но другое дело на Шексне. Вдоль берега торчать черные ствола затопленного леса. Положение спасает проходящий мимо ярославец. Я его запрашиваю о возможности встать к берегу где-то рядом. Он мне указывает на небольшой островок, который начинает теряться в сгущающейся темноте. С трудом нахожу буй, про который мне говорили с ярославца, но он далеко от берега., метрах в двадцати. Пытаюсь как-то пробраться к берегу, но сажусь на грунт. Впрочем, это не сильно меня пугает – на Сухоне несколько раз приходилось садиться на мель возле берега. Особых проблем это не создавало. Пытаюсь сойти с мели и чувствую, что кормой во что-то упираюсь. Уверенный в то, что винту ни чего не угрожает, он защищён кольцевой насадкой и защитой от топляков спереди, пытаюсь как-то выскочить из западни. Слава богу, что ни чего не произошло. Тогда я не знал, что кольцевую насадку и защиту давно сняли. Винт стоит абсолютно открытый. Окончательно стемнело, и я решаюсь вставать на ночь там, где застрял. Нависает проблема выгула собаки. Ведь берег мне нужен исключительно для её выгула. Попытка выгуливать собаку по палубе безуспешна. Собака воспринимает катер как свою большую передвижную конуру, а в конуре не гадят. Плюю на все попытки, и, по-быстрому отдав якорь, иду ужинать и спать. Итого, за день прошел 130 км.

21 МАЯ, ДЕСЯТЫЙ ДЕНЬ ПУТИ.

Встал как обычно. По привычке протопил печку, хотя было не очень холодно, но, просто, сыро. Посмотрел на собаку – видно, что держится из последних сил. По-быстрому поел и пошел запускаться. Двигатель пустился довольно легко. И, пока он грелся, пошел разбираться с тем, как мне выбраться из ловушки, в которую я вчера угодил.



Справа и слева от меня в воде чернели стволы и коряги. Присмотрелся внимательно к бую – его же не просто так поставили.



Действительно, вокруг буя дно чистое, но к берегу и там не подойти, зря я вчера в темноте дергался. Шансов дойти до берега не было. С огромным трудом выбираю якорь – якорной лебёдкой не известно сколько лет не пользовались. Вчера, когда отдавал якорь, я просто скинул якорную цепь со звёздочки лебёдки. А потом, в ручную стравил нужное количество цепи. Сейчас я довольно легко выбрал слабину цепи, благо глубина была всего около метра. Но, якорь схватил по-настоящему. «С помощью лома и какой-то матери» я всё же провернул лебёдку и она заработала. Правда, при этом хорошо потянул руку, так что болела она у меня еще месяца три. Выбрав якорь, я осторожно дал задний ход. И, на удивление, без каких-то проблем пошел от берега. Выйдя на нормальную глубину, взял курс на Шекснинские шлюзы. Особых проблем пройти по Шекснинскому водохранилищу, нет. Но, дело в том, что собаку-то выгулять надо. Попробуйте сами не ходить в туалет более суток. И, случилось то, что должно было случиться. Нет, я не про собаку. Я про судовождение, когда мозг занят другим делом, а глаза не смотрят за обстановкой и картой, я разглядывают берег на предмет высадки на него. Короче, в один прекрасный момент на Сизьминском разливе, рассматривая один из безымянных островков, я обнаружил, что суда идут более чем в километре от меня, а вокруг из воды торчат макушки затопленного леса.



Практически не дыша, и кляня про себя собаку и свою невнимательность, пополз в сторону судового хода. Но, всё закончилось без происшествий. Вскоре, в районе деревни Турцево, я увидел приемлемое место для того, что бы встать к берегу. Хорошенько выгуляв собаку, я двинулся дальше. Собственно, про этот день писать-то и нечего. Погода была хорошая – солнце и тепло. Идти было легко, ну, после выгула собаки, конечно. На 610-м километре в районе впадения реки Чернуха, увидел стоящий на якоре бункеровщик. Решил больше не испытывать судьбу со сливом в ручную топлива из оставшихся трёх бочек, а заправиться по человечески. Покричал их по рации. Бункеровщик молчал. Подошел поближе и погудел сиреной – ни какой реакции. Уже собрался уходить, как на палубе кто-то появился. Дальше всё было просто. Отпустить за наличные 900 литров? Да без проблем. Через 10 минут я уже вытирал ветошью насухо немного пролившегося из заправочной трубы топлива. А через час стоял перед восьмым Шекснинским шлюзом.







Продержав почти два часа, меня всё же отшлюзовали опять с РТшкой шедшей с Полдарсы. Просто мистика какая-то. Шекснинский шлю поражает своими размерами после каких-то почти домашних шлюзов Северо-Двинской системы. Так, потихоньку и без приключений я дошел до Череповца. Пройдя Череповец, в районе Торово у правого берега между 220-м и 222-м буями, я увидел удобное место для стоянки и выгула собаки. Правда, рядом было какое-то сооружение за забором, и, если бы не выгул собаки, то делать там нечего. Но, помня что было вчера, я решил не испытывать судьбу и встать на ночь тут.
Весь остаток вечера был посвящен подготовке к переходу через Рыбинку. Достал картриджи с картами Рыбинского водохранилища и верхней Волги. Вставил их в картплоттер. До этого он у меня работал только как спидометр. На появившейся карте сразу же определилось место нахождения катера. В справочнике радиостанций нашел погодную станцию Череповца. Она была на седьмом канале. Увы, в стационарном Ермаке этого канала не было. Спасла переносная Вега, где он был. Принимаю решение встать часа в четыре утра, и, прослушав прогноз в 4-30, идти… или не идти… Прохожу по палубе и проверяю крепление оставшихся бочек с соляркой – стоят крепко. Я ещё из Москвы прихватил с собой ленточные стяжки для крепления груза. Отслужили они весь путь по-честному. Проблем с незакреплённым грузом не возникало за весь путь ни разу. Попутно по настоящему, а не для вида, задраиваю все крышки люков – трюмна, форпика и ахтерпика. Задраиваю один из световых люков на капе машинного отделения. Удовлетворённый проделанной работой, отправляюсь спать.

22 МАЯ, ОДИННАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ПУТИ.

В четыре я, конечно, не встаю. Поднимаюсь с большим трудом в пять. И сразу включаю Вегу на седьмом канале. Не смотря на указанное в расписании время выхода прогноза, в эфире тихо. Занимаюсь обычной утреней суетой – завтрак, выгул собаки, пуск и прогрев двигателя. В 5-30 сводки опять нет. Но, погода отличная – тихо, солнце, вода как зеркало. Решаюсь идти, и слушать прогноз уже в пути.



Потихоньку небо начинает затягиваться редкими рваными облаками. Появляется ветер, который всё отчетливее ощущается после 36 и 37 буёв. Оглядываюсь назад – над горизонтом торчат трубы, а над ними видно облако смога – это удаляется Череповец.



Подхожу к 24-му бую.



Вижу стоящий в районе Мяксинского створа у берега толкач с баржей. Волна уже около метра, и покачивает не слабо. Но, ветер в лоб и это совершенно не напрягает. Катер легко режет набегающую волну. К тому же хорошо помогает картплоттер – всегда точно видишь себя на карте. Правда, номера буёв в отдельных местах не совпадают, но по атласу легко всё уточнить. Уже смиряюсь с тем, что сводки мне сегодня не услышать – маломощная Вега с такого расстояния вряд ли услышит Череповец. Вспоминаю как вчера вечером ползал по палубе и всё задраивал, зря я суетился. Но, делать нечего и я, пройдя 24-й буй, поворачиваю в открытую часть Рыбинского водохранилища. Теперь ветер дует в левый борт, а волна идёт с двух сторон – прямо в левый борт и под углом к левому борту. Когда две эти волны совпадают, то катер ощутимо кренится на правый борт. Где-то, в районе 22-го буя слышу, как по рации кто-то вызывает путейский катер, потом моторную яхту, потом, просто, катер. Решаюсь отозваться, так как ни каких путейцев или яхт я сегодня не видел. А самым маленьким во всей округе был я. Оказывается это вызывал буксир, стоявший на якоре возле Мяксиненского створа. Он не рискнул выйти в открытую часть водохранилища, так как услышал прогноз погоды с волнением 1,2-1,4 метра. Поинтересовавшись у меня высотой волны, капитан сказал, что останется стоять до завтра. Ну а мне деваться было уже некуда, и я пошел дальше. Где-то к 14-15 буям ветер ещё усилился, и волна стала класть катер на правый борт уже прилично – градусов до 10.



С непривычки становится страшно. Беру второй спасательный жилет из каюты. Мало ли что, а собака-то моя плавать не умеет. Уже с удовлетворением вспоминаю, как я задраивал вчера всё на палубе. И прикидываю, не нужно ли задраить единственный открытый для вентиляции световой люк на капе. Встречных и попутных судов практически нет, и я решаюсь периодически идти в лавировку – сначала на ветер, потом под ветер. Идти так гораздо легче. Но, путь существенно увеличивается. Так, зигзагами, я дошел до 10-го буя, и после поворота идти стало немного легче. Волна хоть и стала более полутора метров, но шла с двух сторон, с правого борта и с левого борта, под небольшим углом к носу. При прохождении Мологского треугольника ветер опять поменялся, но близость берега уже существенно его ослабляла, и волна немного утихла. Вообще-то, кроме ветра, с погодой повезло. Около семи часов я встал на ночевку километрах в 20-ти ниже Углича в маленькой бухточке на правом берегу. Картина была совсем лубочная – зеркальная гладь воды, в ней отражается лес и ярко-зелёный откос берега. А, в небе яркое солнце.





За день пройдено 189 км по карте, а с учетом зигзагов так и все 200. Близость к дому существенно улучшало настроение и добавляло сил. Полез в запасы и вытащил оттуда банку чешского пива и большой пакет чипсов. Немного подумав, достал вторую банку, а из первой почти половину вылил собаке – она так же не слабо натерпелась в Рыбинке. Собака с удовольствием присоединяется в пьянке. Правда, чипсов ей не обламывается.

Всё, фото больше не будет. Погода была противная, да и настроения не было.

23 МАЯ, ДВЕНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ПУТИ.

Погода с утра не заладилась. Небо затянуто низкими тучами, моросит дождь. Запускаюсь и иду в сторону Углича. В Угличском шлюзе меня просят подождать, и через полчаса шлюзуют вместе с пассажирским теплоходом. Пока заполняется камера, меня начинают фотографировать туристы с борта теплохода. Вообще-то, вид, что у меня, что у теплохода, ещё тот. Наклеенные бумажные номера, обшарпанный, давно не крашенный с помятым фальшбортом катер, со странными бочками на корме. На капе тарахтит бензогенератор, прикрытый мешковиной. И, среди всего этого, суетится заросший щетиной в замасленной брезентухе человек в новеньком спасжилете с рацией на прищепке. К тому же, название вызывает кучу вопросов. Вот камера заполнилась, и пассажир с туристами бодро убегает вперёд. Начинаю выстраивать планы на ближайшее время. Оптимально было бы сегодня дойти до Дубны, а завтра, пройдя КиМ, добраться до яхт-клуба Маяк в Химках. С ними у меня была предварительная договорённость на стоянку. Пройти-то всего за день надо 140 км, что вполне решаемо. Однако встречный ветер с дождём путают все карты. Дворник не работает, и периодически приходится идти почти на ощупь – внутри все стекла запотели, а снаружи покрыты каплями дождя. Пройдя Калязин, понимаю, что Дубны мне сегодня не видать. А тут ещё огромный соблазн – дача. Немного подумав, решаюсь идти туда. Планирую примерно так – сейчас встать на даче, а завтра очень рано. Возможно даже затемно, выйти. И часам к 7-8 утра быть в Дубне, что бы до конца дня пройти КиМ. Сворачиваю в Медведицу, проскочив мимо турбазы, где с дебаркадера на меня смотрят удивлённые аборигены. Тут кроме пластиковых мыльниц уже лет двадцать не появлялось больших катеров. А когда-то из Кимр сюда регулярно ходил пассажирский рейсовый катер – эмка. Прохожу под низко нависающим над водой проводом у деревни Леоново. Всё – уже виден дом и причал. Как всё же удобно, когда есть кому принять на берегу швартовый. Аккуратненько встаю рядом с причалом – он не рассчитан на такие катера. Ну, а дальше по русской традиции – разговоры, баня, застолье. Проболтали с тестем до середины ночь. Все мои планы – встать очень рано, и часам к 6-7 утра дойти до Дубны, рухнули. Теперь план уже другой – встать поздно, и к часам 7-8 вечера пройти Дубнинский шлюз, что бы рано утром, послезавтра, пройти канал до Химок.

24 МАЯ, ТРИНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ПУТИ.

Тринадцатый день, 23 мая. Заурядный день. Встал к обеду, завелся, и к восьми вечера был в Иваньковском водохранилище у входа в КиМ, где и вста на ночь. В Дубнинском шлюзе туристы опять меня фотографировали, как, наверное, фотографируют аборигенов где-нибудь на островах Кука.

25 МАЯ, ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ПУТИ.

Сначала всё шло как обычно. Встал, завёлся, прошел паромную переправу и дождавшись трёх «пузырей» с туристами отшлюзовался во втором шлюзе. Опять я выполнял роль местной достопримечательности для туристов. Потом были третий и четвёртый шлюзы. Потом вошел в пятый, и тут не доходя немного до указанного мне рыма, вдруг в машине что-то как долбанёт и двигатель сильно заколотило. Я заглушил машину и по инерции подошел к рыму, где и пришвартовался. Доложил, что готов к шлюзованию и полез в машину. Внешне вроде всё было в порядке, только лючок с реверс-редуктора валяется на сланях. Заглянул внутрь редуктора – вроде всё нормально. Вылезаю наверх и размышляю. Ну, допустим, я заведусь. Выйти-то из шлюза я выйду, а вот что дальше? Между 5-м и 6-м шлюзами отстояться-то негде. Но, делать нечего – шлюз открыли, и я пускаю машину. Двигатель колотит, но уже не так сильно. Решаю держать 700 оборотов. На них двигатель трясёт меньше всего. В принципе, двигатель устойчиво держит и 500 оборотов, но ходить на них я не пробовал. Вдруг заглохнет в самый не нужный момент. Так и тащусь дальше с этими оборотами. Катер идёт со скоростью 10-11 км/ч. Любой маневр дается с трудом. Особенно неприятно было, когда один из пассажирских теплоходов сбросил скорость километров до 10 в час. Обогнать его я не мог – не хватало скорости. Но и держаться сзади было невозможно – постоянно подпирал его в корму. А, лишний раз трогать редуктор я боялся – развалится окончательно. Вообще, вибрация была довольно сильная. Несколько раз за это время отключались картплоттер, стационарная радиостанция и магнитола. Когда я вошел около восьми вечера в бухту яхт-клуба Маяк, то у меня пропал и пуск двигателя из рубки. Но, ту уже просто помогли родные стены. Двигатель заглох посреди бухты, но несильным ветерком меня поднесло прямо к гостевому причалу. На причале приняли швартовы и помогли пришвартоваться. Я сразу же вызвал такси, и взяв собаку и минимум личных вещей – пару сумок, уже к девяти вечера был дома. Вот, собственно, сам переход практически и закончился. Все живы, здоровы, материальных потерь нет. Но формальным завершением перегона можно считать только прибытие на место базирования.

26 МАЯ, ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ.

Собака дома дрыхнет без задних ног. Встаёт только попить и поесть. Я так же отдыхаю, делая вид, что не понимаю намеков жены на недопустимость в будущем подобных путешествий. К вечеру отправляюсь в Маяк и вывожу с катера личные вещи, которые на нем пока не нужны. Приходится сделать пару рейсов. Попутно пытаюсь найти механика, для того, что бы понять – что случилось. Механик находится в Десанте.

27 МАЯ, ВТОРОЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ.

Привожу механика. Он делает заключение – оторвалась лапка на прижимном диске. Диск под замену. Ремонт только демонтажем редуктора с катера. Спрашиваю, можно ли это сделать на месте – отвечает, что невозможно. И я как лох (что, собственно и есть) ему верю.

28 МАЯ, ТРЕТИЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ.

Мечусь по знакомым в поисках буксира. Ни кто, даже судоходчики помочь не могут, но дают наколку на Южный порт. У них должен быть свободный буксир.

29 МАЯ, ЧЕТВЁРТЫЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ.

Нахожу концы на Южный порт. Договариваюсь о буксировке.

30 МАЯ, ПЯТЫЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ.

Еду в Южный порт оплачивать буксир. Он должен ночью выйти в мою сторону, если днём я оплачу буксировку.

31 МАЯ, ШЕСТОЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ.

Буксир – Портовый 4, подходит к входу в бухту Маяка. Однако, входить туда отказывается категорически. После длительных переговоров и согласований с его руководством, после демонстрации ему катеров с гораздо большей осадкой чем у него, он наконец решается войти в бухту. Дальше всё просто – перебрасываем к нему на борт швартовый, подтягиваем мой катер к нему под борт и швартуемся. Но, тут капитан буксира выдвигает новое условие – идти с ним. А я-то рассчитывал поехать в Капотню на машине и ждать их там. Капитан явно раздражен, и я не хочу с ним спорить. Решаю разобраться с этим по пути. Постепенно, сильно похвалив состояние в котором содержится буксир, я нахожу общий язык с капитаном. Всё оказывается просто. Капитан на окладе, и ему что у причала стоять, что в Химки сходить – разницы ни какой. Постепенно приходим к решению. Они высаживают меня после 7-го шлюза на берег. Сами идут в порт, там ночуют, а завтра утром притащат мой катер в Капотню.

1 ИЮНЯ, СЕДЬМОЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ.

Часам к 12-ти на мобильнике раздался звонок ит диспетчера Южного порта – буксир на подходе. Вскоре, я увидел и буксир. Через час катер был успешно отшвартован к берегу клуба в Капотне.



Всё, перегон закончен.


TEXT +   TEXT -   Печать Опубликовано : 22 марта 2010 | Просмотров : 6579

Top.Mail.Ru
© 2024 Клуб водномоторников BOATCLUB.RU